В работах и размышлениях ЛаВея на протяжении последних десятков лет проявляется одна и та же тема о том, что единственной мотивацией для большинства людей являются боль и страх. «Чем больше страданий приносит им что-нибудь, тем больше им это нравится», говорит ЛаВей. Количество мазохистов стало расти в течение последних 40 лет, особенно после 1960-х годов. Объясняя причины, ЛаВей связывает боль, перенаселенность, карнавальные аттракционы, кроссовки, христианство и капитализм вместе, доступным только ему образом, чтобы показать что именно происходит с американской психикой. Как и во всех взглядах ЛаВея, это имеет тревожное Макиавеллианское звучание. ЛаВей описал себя как «очень счастливого человека в навязчиво несчастном мире». С появлением нашего послевоенного потребительского общества, ЛаВей видит, что американцев надо держать недовольными, необразованными и в страхе для поддержания экономической стабильности. Мы должны находиться в уязвимом положении, быть легкой добычей для телевизионных рекламных роликов и политиков. Самоосознанные, утвержденные люди не нуждаются в покупке правильного дезодоранта или бега трусцой определенного расстояния в день, чтобы получить общественное признание.
Эволюция Безхребетника (т. е. идеального, податливого потребителя) началась во время Второй мировой войны, когда чрезвычайное положение заставило женщин овладеть мужскими профессиями и взять на себя мужские роли на заводах и фермах, в то время как их мужья и возлюбленные сражались в Европе и Тихоокеанском регионе. Так как экономика оказалась в ??женских руках, маркетинг был изменен, чтобы воспользоваться присущим женщинам капризности и неуверенности.
«Из женщин получаются лучшие потребители, чем из мужчин, — говорит ЛаВей, — из-за присущего им мазохизма. Фрейд давно уже это заметил — это одна из причин, почему он попал в такую немилость в наше пост-феминистическое время. Женщины имеют большую нужду в возбуждении, физической активности и выхода энергии. Я говорю о женщинах с нижней части часов и таких жемужчинах. Те физические типы, которые я называю чистым женственным типом, по своей природе более неуверенны в себе, и реклама играет на этом чувстве. Они более внушаемы, они более уязвимы. Все это используются для впаривания товаров. И это давало свои плоды». Когда мужчины вернулись домой, методы продаж не изменились. Сексуальная инверсия расцвела в 1955 году, когда вышел первый номер журнала Playboy. Что ЛаВей типизирует как «женщины верхней части часов» — высокие, с пышной грудью, с большими плечами и стройными бедрами — были прославлены, в то время как круглые, кукольные милые девушки были раскритикованы, как «жирные». Затем мужчинам было предложено разыграть роль женщин, любуясь девушками с верхней части часов (чисто мужской тип).
Романтический идеализм и удовольствие похоти исчезли с тех пор, как стал преобладать клиническо-гинекологический образ женщины. Закончился период фильмов нуар, с его верными дружками и антигероями-гангстерами. В моду вошли яркие, броские фильмы о чистых, порядочных женщинах в приличных платьях. Исчезли дешевые соблазнительные официантки, которые добивались всего, чего они хотели за счет использования тонкого эксгибиционизма. Женщины стали кастрированными и мужчины де-маскулинизированными, приводящими в качестве идеала мужчин с Мэдисон-авеню с круглыми плечами и в серых фланелевых костюмах.
И вот наступил полный расцвет Безхребетника: Хиппи — окончательная де-эволюция человека, по мнению ЛаВея — полностью андрогинные, убежденные что они бунтуют против общества (все до единого 50 миллионов), и так обалдевшие от наркотиков, что они не могли больше самостоятельно думать или подвергать сомнению все, что им скармливали (в то время, как все они были убеждены в их индивидуальности и уникальности). Что может быть лучше для подчинения людей, кроме накачивания их изменяющими сознание веществами? «Люди в 30-х и 40-х годах в целом не были столь доверчивы. Они были не очень искушенными — о многом они еще не знали. Теперь все опытные и умные — но гораздо более доверчивы и наивны, чем они были 40 лет назад».
ЛаВей считает, что христианство в немалой степени поспособствовало нынешней зависимости потребителя. Если религия учит слепой вере, слепому доверию авторитету и невежеству, никто не сможет думать за себя. Так же, как священники истязали себя за своего Господа, нас сейчас учат «потом и кровью» добиваться побед продавцы спортивного оборудования. Те же цели, различные товары. Сегодня у современного человека вознаграждены только три характеристики: глупость, иррациональность и безответственность.
«Они — мазохисты, — заявляет ЛаВей, — нереализованные, непризнанные мазохисты. Они живут по двоичной системе — ничем не отличаясь от машин. Любить/умереть, ненавидеть/умереть, бежать/умереть. Нету серого, никаких оттенков, никакой тонкости. Ничего, кроме вкл/выкл, черный/белый, добро/зло, акт/умереть. Они должны либо ударить, поцарапать, побеспокоить, подстрекать либо умереть. Ничего среднего. Это часть желания умереть, Кальвинистская этика сдерживания. У большинства людей есть потребность быть наказанным. Так они останутся в выигрыше в любом случае. Если они будут напористыми, как их учат все эти книги, и получат то, что они хотят — личное внимание, боль, ощущение, что они живы. Они играют в лотерею. Скажите им толкнуть десять человек, и один из них даст им то, что они просят, и они рванутся вперед. Это как с продавцами — торги стартуют с первого: «Нет».
«Нашей системе не хватает ресурсов, чтобы поддерживать такое большое количество людей. Это такой же закон, как законы гравитации или термодинамики — чем больше людей на планете, тем глупее они будут. Скажу, как мужчина мужчине. Самое главное, что перенаселенное общество должно поощрять и предоставлять — это неотъемлемое право на глупость — «жизнь, свобода и стремление к глупости». В противном случае это экономически нецелесообразно для него. В конце концов, ни в этом ли состоит счастье? Раньше говорили, что полностью счастливых людей можно было найти только в дурдоме».
«Люди, которых мы называем суицидальными, на самом деле не являются ненормальными — они просто открыто выражают то, что чувствует большинство общества. Они действительно не хотят жить, они действительно хотят умереть. Слишком тяжело жить, чувствовать эмоции в полном объеме, быть увлеченным, быть лояльным, дышать, продвигаться дальше, реализовать свой потенциал — это просто слишком тяжело. То, что они действительно хотят сделать —покувыркаться немного, а затем перевернуться на бок и затихнуть.
Большинство людей пытаются создать неприятности в своей жизни или заставить других сделать это ??для них. Они идут по жизни, ищя отвлечения,что бы избегать думать о самой жизни. И палача, чтобы убить их. Слабые находят кого-то, кто выглядит сильным, успешным, превосходящим, и продолжают раздражать его, пока он не обернется и не уничтожит их. Затем, как и оргазм в момент смерти, их конечной целью является экстаз, когда их шеи ломаются.
Вот почему вы должны заставить паразитов погибать с позором, без возможности показать и сказать: «Смотрите, он сделал это со мною». Это мечта мазохиста. Они хотят быть жертвами, чтобы они смогли получить образ (единственный за всю их жизнь), который позволит уничтожить сильного обвинениями в жестокости. Я не такой благотворительный».
Неистовая мизантропии ЛаВея становится пугающей время от времени. «Я ступил на один шаг дальше Карла Панзрама. «Я положил конец их страданиям» до «я дам им почувствовать, то, что они бы в противном случае никогда бы не чувствовали». Я стимулировал их — в первый раз в их жизни. Даже умирая, они жили».
«Они должны страдать — я страдал за свою осведомленность каждый день. Они просыпаются в новом мире, каждое утро. Их не атакуют никакие демоны. Этот фактор должен быть сбалансирован. Моя философия — «я обязан сделать это». Почему они освобождены от всех обязанностей? Я так просто это не оставлю! Сатанисты живут в мире, где каждая посредственность говорит им, что они неправы, что они заблуждаться. Почему глупых людей тоже не выставить на небольшое обсуждение?»
У ЛаВея есть мало чего хорошего сказать о политической машине в Америке, он считает, что это не более чем зрительский спорт, отвлекающий людей, в то время как реальные изменения и колебания происходят в другом месте. «Большинство людей не желают выбирать лидера — они хотят выбрать палача. Поэтому, когда они «избрали лидера» они в действительности говорят: «Я хочу, чтобы именно этот, а не другой, человек включил рубильник электрического стула».
«Сейчас, — говорит ЛаВей, — развелось слишком много зомби-гауляйтеров — боссов-пугало, которые сами являются рабами средств массовой информации и более чем готовы забирать энергию от достойных оставшихся не-зомби.
Проблема общества, ориентированного только на увеличение количества потребителей, очевидна — оно тянет вниз сильных и приостанавливает, даже оборачивает вспять, эволюцию. Выживание наиболее приспособленных инвертируется, поскольку слабые — лучшие потребители. Следовательно, все худшие элементы сохраняются и защищаются, все лучшие элементы не приветствуются. Интеллект, находчивость, оригинальность, любопытство — все эти черты человеческого мозга, которые сделали нас самыми успешными животными на этой планете, были выведены из нас».
Но существуют ли способы для более высокоразвитого человека защитить себя от посягательств мазохистского потребительства и порожденной им глупости?
ЛаВей имеет несколько предложений, начиная от эфемерных и заканчивая вполне практическими решениями. «В старые времена ворот, стальных решеток, охранников было достаточно, чтобы защитить себя от захватчиков. Теперь должны быть разработаны средства защиты от юридически чистого, аккредитованного воровства, которое разрушает лучшие, индивидуалистические элементы. Должен быть создан план, формат, инструкция для защиты. Теперь захватчики крадут права тех, кто обладают умом, силой воли, чувством индивидуальности, так же, как они когда-то крали стереосистемы из машины.
«Большой бизнес создал налоговые убежища для всего. Мы все должны делать одно и то же, даже тянуться к единым абстрактным ценностям. Никто не догадается, что они хотят забрать то, что находится в наших умах — наши воспоминания, наши чувства, наше восприятие — но они это делают. Они хотят отнять у нас самое ценное, что мы имеем. В наше время Сатанисты должны использовать защитную окраску и камуфляж больше, чем когда-либо прежде. Все желанное, физическое или абстрактное, должно быть защищено корпорацией-ширмой — единственное, на что люди-горошины были бы пригодны, пусть и невольно. Мы должны развить систему зиц-председателей для компетентных, проницательных людей, чтобы реальные лидеры не были вынуждены тратить свое время. Это еще один довольно абстрактный товар, которого зомби хотели бы лишить успешных людей».
Кроме этих мер предосторожности и защиты для более высокоразвитого человека, ЛаВей предлагает несколько способов эффективного перенаправления мазохизма во благо. В качестве примера он приводит раннюю церемонию Церкви Сатаны под называнием Ритуал Укрепления. ЛаВей выбирал человека, представляющего ту часть мира, которой должно быть больно для того, чтобы быть счастливой; чья личность содержала немного мазохизма, основанного на чувстве вины и комплексов греха набожных христиан, но кто восстал против побоев, что он получал за его необычные взгляды. Участники хлестали этого человека, называемого «Сосудом Святой Боли», который таким образом поглощает их преступления вместо того, чтобы они избавляли себя от грехов самобичеванием, как в христианской религии. ЛаВей предлагает вариацию этой идеи для общества в целом. По словам ЛаВея, мы можем быть свободны от внутренних противоречий, если у нас есть мужество, чтобы открыть свои собственные природные предрасположенности, а не слепо покупать (так или иначе) все, что нам сказали.
Во-первых, мы должны устранить семантические ловушки — босс и секретарша; садист и мазохист; господин и раб. «Люди не должны боятся использовать слова, которые, как предполагается, означают слабость или подчинение, — объясняет ЛаВей. — Если бы истина была общеизвестна, люди бы знали, что господа часто намного более зависимы от рабов, чем наоборот. И как может успешный босс обойтись без эффективной секретарши? Она единственная, кто знает, где что находится. Нам не нужно разрабатывать новый язык (как это пытались сделать феминистки), люди будут только возмущаться и сопротивляться. Самый простой и эффективный способ — это взять то, что дано, и пересмотреть его. Когда человек слышит слово «раб», нашей целью является заставить думать о истинном аспекте «содействующей стороны, сторонника» Мастер является «мотиватором», «поставщиком идей». Очень похоже на принятия термина «Сатанист» и использования его в положительном свете. Это целая философия Сатанизма — принимать табуированное слово или понятие и использовать его в своих интересах».
Но есть и преимущества у способных наслаждаться болью. Лучшие бизнесмены должны быть немного мазохистами, так как они должны идти на невероятные риски и не беспокоиться об этом. Любители комфорта обречены на провал с самого начала, потому что они слишком боятся потерять все свои вложения. Многие мазохистские мужчины стали наиболее успешными, поскольку они научились практиковать свои пристрастия в управляемой, изолированной среде, которая не будет помехой для их успеха. Мазохисты в большей степени готовы рисковать и терять — они не против получить травму. Если мазохист выигрывает, он выигрывает. Если он проиграет, он по-прежнему выигрывает.
Тем не менее, ЛаВей обращает внимание на важное различие между саморазрушительным мазохизмом и самообогащающим мазохизмом. Эти два различных аспекта личности человека, которые определяют разницу между провалом и успехом. Есть самоутвержденные мазохисты, которые хотят практиковать/изгонять их предрасположенности, чтобы добиться успеха в мире, и саморазрушительные мазохисты, которые стремятся к полному саморазрушению. В космологии ЛаВея, разница между развитой и неразвитой женщиной находится в том, действительно ли она может посмотреть на себя непредвзято, и использовать то, что у нее есть, наилучшим образом. Самоосознанный мазохист может быть чрезвычайно сильной личностью и мощным союзником.
Чтобы помочь в этом процессе открытия честного использования боли, ЛаВей предлагает создать клиники с мировоззрением как у Церкви Сатаны, направленных на очистку чувства вины от наслаждения болью вместо того, чтобы «вылечить» кого-нибудь от мазохистских тенденций. У него даже разработаны идеи для машин, используемых для такой терапии. Он называет их «Автоэротические возбуждающие массажеры» — большие цилиндры, которые вибрируют и трясутся, когда внутри заброшены женщины. Эти машины будут женским эквивалентом анатомически полных искусственных спутников человека. Они были бы идеальным устройством мастурбации для женщин, которые наконец смогли себя встряхнуть, чтобы освободить свою избыточную энергию в любое время, когда они этого пожелают. «Если была бы должным образом представленная возможность, женщины стали бы принимать ответственность за свою собственную жизнь, и они больше бы не были жертвой моды. Они бы контролировали свой мазохизм и использовали его.
ЛаВей также предлагает, чтобы американское общество упражняло мазохизм как на частном, так и общественном уровнях. Массовые интересы (Христианство, телевизор, Потребительское общество) эксплуатируют необходимость/инстинкт любви индивидуума на массовом уровне. ЛаВей предлагает частные договора между женщинами и мужчинами, чтобы сосредоточиться на компоненте успешных отношений Хозяин/Раб. Между супругами часто возникают проблемы, когда один человек не доминирует достаточно, чтобы исполнять роль хозяина. ЛаВей вопрошает: «Не лучше ли, чтобы иметь возможность выбрать мастера, а не быть вынужденным служить одному безличному повелителю? Существует слишком много бессмысленных, бесполезных людей, разведенных нашим обществом потребления. Если есть выбор, не лучше ли быть использованным, чем бесполезным?»
ЛаВей понимает, что в настоящее время мы впутаны в потребительско-ориентированную «Невидимую войну», укомплектованную технологически передовым химическим и электромагнитным оружием, борьбой с массовыми беспорядками, управлением погодой и отводом для глаз, маскирующим все операции. Он утверждает, что нет никакой необходимости в теории заговора — что частные интересы сделали такие теоретизирования абсолютно ненужными. Но результаты намного превосходят наихудшие кошмары любых конспирологов о секретных службах правительства, схемах ЦРУ, НЛО, «Людей в Черном» и т.д. «Люди не понимают, что есть разные формы вооружения, — говорит ЛаВей, который много писал на эту тему в последних изданиях «Раздвоенных Копыт». — Это ??может быть оружие-еда, звуковое или инфразвуковое оружие, оно так же реально, как пушки, ручные гранаты, и подводные лодки. Как люди могут быть так наивны, чтобы предполагать, что развитие вооружений остановилось на ядерной бомбе?»
Меры и методы невидимой войны в настоящее время применяются во всю силу — это контроль, болезни, псевдо-болезни, деморализация, и т.д. — и выполняют двоякую функцию: принуждать стратификацию и держать количество населения под контролем, пока не появятся космические колонии.
«Когда-нибудь, — говорит ЛаВей, — ракеты с первыми людьми-поселенцами будут отправлены в космос. После неизбежной стратификации и создания подполья выживших людей с повышенной чувствительностью, космические колонии будет развиваться с угрожающей скоростью так что хорошие потребители будут высланы в эти лагеря, где они могут тратить много денег, а не разрушать то, что осталось от нашей прекрасной планеты. Космические колонии — это идеальные замкнутые, управляемые среды — все продукты питания должны быть импортированы и обработаны; весь воздух и вода должны быть очищены и распространены, ветер или другие природные явления не беспокоят обитателей».
Люди готовились к грядущей космической революции в течение многих лет. Фильмы (вроде «Звездных войн»), телесериалы («Стар Трек»), книги о киберпанках и космических повстанцах, мультфильмы, игрушки, взаимоотношения между Россией и США, наконец, стабилизированные, все указывает на одну цель — космическое пространство. Те, кто добровольно отправиться в космос — это искатели приключений, бунтари, угнетенные, которые не могут добиться справедливости на Земле, но кто сможет, наконец, быть в авангарде новых разработок в сказочных неизведанных небесных регионах. Там найдется много рабочих мест для всех— в строительстве, эксплуатации, сервисе — все удобства дома, без беспорядка и волнений. Только те чудаки, которые прикреплены к прошлому (т.е. Сатанисты, вольнодумцы), захотят остаться. Без каких-либо серьезных отраслей производства, оставшихся на Земле, тем, кто остался, придется приспособиться к жизни с минимальным населением.
В то же время мы разработаем автоэротические массажеры и будем довольствоваться клиниками мазохизма. Возможно, они будут называться «Центрами Физиотерапия» или «Клиниками эротического возбуждения». Вместо того, чтобы подавлять наши потребности или стремиться как можно скорее заставить кого-то уничтожить нас, мы можем пойти в клинику, снять наш «зуд», затем направить нашу творческую энергию в другие, гораздо более продуктивные области. Применяя Сатанинскую точку зрения, мазохисты могут быть рабами своих собственных, разумно подобранных хозяев, а не рабами десенсибилизирующей системы.
©Agnemir
http://darksunrising.narod.ru/