Глава 9. Адвокат Дьявола

«В тот момент многие маски Антона ЛаВея, кажется, растаяли на глазах. Безумный ученый, карнавальный шарлатан, интеллектуальный посредник: Все это то расплавляется, то образуется вновь, одно превращается в следующее. И когда он поворачивается ко мне лицом, это самое страшное мгновение в моей жизни, я даже не в состоянии не дрожать. Ибо я смотрел только на ловкость рук, на лицо без определенной формы, лицо и как самое очаровательное, и как самое чудовищное, как только я мог себе представить. Лицо антихриста».
Дик Рассел, «Антон ЛаВей: Сатанист, который хочет править миром,» Argosy, 1975

В разгар Вудстока, протестов против войны во Вьетнаме, рваных джинсов и гуру ЛСД, «включающих» мир, ролью ЛаВея стало быть ответственным по Сатанинским вопросам. Возможно, современный Сатанизм никогда бы не поднял свою рогатую голову, если бы не разочарования ЛаВея босыми, извергающими лозунги хиппи. «Я считал 60-е и 70-е годы бесплодной, эстетически разрушительной эпохой. Америка, особенно Сан-Франциско, была болотом невежества, глупости и эгалитаризма. Я создал свой собственный мир — Церковь Сатаны. Это единственный способ моего выживания. Как оказалось, это стало реально болезненным ударом по голове массовой культуры. Без нас не было бы никакой контркультуры. Все, что Кены Кессейс и Тимоти Леарис делали, это придавали большое значение бессмыслице».

Это была именно та эпоха для ЛаВея, чтобы найти благодарную аудиторию. «В магии» Антон говорит: «Если время точно, можно сказать одно слово, и этого будет достаточно для достижения результата». Так было и с первой книгой ЛаВея — Сатанинской Библией. «Я никогда не собирался быть писателем. Я написал Сатанинскую Библию из отвращения. Я желал в течение многих лет написать небессмысленную, популярную книгу по черной магии, без защитных пентаграмм и вызываний имени Иисуса. Я не смог найти ничего подобного, что я имел в виду. Так что я написал одну». Большая часть книги уже была распространена на ярко раскрашенных буклетах внутри Церкви Сатаны в качестве вступительного эссе о Сатанизме. Некоторые члены со связями в издательском деле чувствовали, что у ЛаВея был потенциал для более широкого круга читателей, и редакторы, с которыми они говорили, проявляли такой же энтузиазм. «Это была случайность, — соглашается Антон. — Я работал с редактором из Avon Books, он был очень благосклонным — практически ничего не изменили из моей рукописи, за исключением грамматических ошибок, не трогая содержание. Эта книга, вероятно, не могла бы быть опубликована сегодня. Но это вопрос спорный, потому что если бы Сатанинская Библия не была опубликована в первую очередь, тогда бы не было бы этой чрезмерной религиозной реакции». Книга получила определенное уважение во время ее 21 года в печати — она была обязательным чтением в некоторых классах социологического колледжа, с выдержками из Сатанинской Библии, включенными в тексты колледжей с начала 70-х.

В первую очередь музыкант, ЛаВей пишет с чувством ритма, законченности, каденции, выбирая некоторые фразы больше для звучания, чем строгого смысла. Он считает творчество некоторых писателей, таких как Бен Хехт, Генри Луис Менкен, Горацио Алжир и Нафанаил Вест, в качестве основного своего вдохновения, а также пресловутого губернатора Луизианы, Хьюи Лонга, «ближе всего к честному политику, который когда-либо был избран». Стиль ЛаВея — жесткой и прямой; информативный, со значительным количеством земного юмора, чтобы не звучать напыщенно. Люди, близкие к ЛаВею, шутили, что он должен выпустить справочник сатанинских «притч» — шуток, которые он использует, чтобы подчеркнуть аспекты его циничной философии. Те, кто окружали его в течение длительного времени, развивали привычку записывать удачные фразы, часто после этого сама шутка была забыта. «Любой человек без чувства юмора, — говорит ЛаВей, — слишком претенциозен, чтобы быть хорошим магом».

После написания Сатанинской Библии, ЛаВей продолжил свой Сатанинский триптих «Совершенной ведьмой, или Что делать, если Добродетель не удалась», которая была значительно отредактированной Доддом и Мидом до ее публикации в 1970 (после переиздана как Сатанинская ведьма). Наконец, в 1972 году, Сатанинские Ритуалы были опубликованы Avon в качестве дополнения до первой книги ЛаВея, всеобъемлющей коллекции лучших в истории подлинных черно-магических ритуалов.

После создания Церкви Сатаны, затем установления его бренда Греха в трех книгах, ЛаВей получил свою долю путешествий по стране для ток-шоу, радио-шоу и интервью с местными газетами. Статьи постоянно появлялись в газетах по всему миру, так как редакторы направляли своих журналистов для выяснения личности этого колдуна, о котором гудело все Сан-Франциско. ЛаВей получил широкое освещение в журналах США, таких как Cosmopolitan, Time, Newsweek, Seventeen и появился на обложке журнала Look от 24 августа 1971 года. Заслужив несколько документальных фильмов и восковых фигур в десятке музеев мадам Тюссо в различных частях мира, созданных в Лондоне, записав довольно уникальный альбом первой зарегистрированной Черной мессы, написав длительную колонку «Письма к дьяволу» в The National Insider, а также выполнив и записав на камеру детальный ритуал для 7-го юбилея шоу Джонни Карсона, чтобы призвать успех на предстоящий год. ЛаВей превратился из локальной достопримечательности Сан-Франциско в международную знаменитость.

Реакция на слова Посланника Ада колебалась от явно враждебной до немедленной поддержки. В числе первых статей, написанных о новоявленном Первосвященнике Сатаны, была колонка Шаны Александер в «Женственном глазе» от февраля 1967 года, затем перепечатанная в журнале «Жизнь». Под названием «Сигнал — это вещь», статья открывается с описания некого сигнала, который часто слышится во время ленивого прослушивания утренних новостей в эфире: «Этот звук сигнализирует, что что-то смешное или странное, или, возможно, даже значимое, могло только что произойти, хотя никто точно не уверен». Александер продолжает, давая удивительно привлекательное освещение ЛаВея и его деятельности в те дни, описывая, как она говорит, «резкие столкновения между экзотическим и совершенно банальным».

Кроме «Ребенка Розмари», фильма, про который ЛаВей сказал, что он «сделал для Церкви Сатаны то, что «Рождение нации» сделало для Ку-клукс-клана, в комплекте с набором плакатов в холле», было несколько других фильмов о или с участием ЛаВея.Шоу Брата Базза, образовательные документальные серии для детей, демонстрирующие необычных животных и людей, посвятили эпизод ЛаВею и его льву Тогаре, даже до создания Церкви Сатаны. Эта восхитительная биография читалась от лица Тогаре (озвученного Патом Маккормаком), который описывает ЛаВея (еще не обрившего своих волос), как гипнотизера и исследователя паранормального, а затем описывает обычный день в жизни человека и его льва. Там есть замечательные кадры из внутренней части Черного дома, а также Диана, Карла и маленькая Зина. Благодаря своему невинному энтузиазму, направленному вызвать удивление у детей, эпизод окажется одним из лучших портретов ЛаВея на сегодняшний день.

«Satanis», обширный полнометражный документальный фильм о Церкви Сатаны был выпущен в кинотеатрах по всей стране в начале 1970 года, часто перекликаясь с другим фильмом, в котором появился Антон, «Вызов моего брата Демона Кеннета Энжера». Афиши «Satanis» демонстрировали хмурое лицо ЛаВея, и обещали кровавые, откровенно-сексуальные ритуалы. В истинном духе William Castle, предостережения были сформулированы самым серьезным образом: ««Satanis» является наиболее актуальным, и, возможно, самым шокирующим фильмом нашего времени. Но это определенно фильм не для всех. Если вы не хотите это увидеть, мы вас поймем». К сожалению, некоторые другие иностранные документальные ленты (в Германии — Флориана Фюетванглера и Франции — Виктора Викаса), о церкви ЛаВея не появились на американских экранах. Различные версии Angeli Bianca, Angeli Nera Луиджи Скатини, были показаны во всем мире, американская версия — под названием «Witchcraft '70». Эпизоды о ЛаВее и Церкви Сатаны были одними из немногих, включенных в каждую версию. «Satanis» Рэя Лорана был доступен к тому времени на видеопленке и уже давно был единственным кадраом Церкви, доступным для телепродюссеров для описании пороков сатанизма заинтересованной аудитории.

В конце 70-х Антон ЛаВей рекламировал свою недавно выпущенную «Совершенную Ведьму» на Донахью и других шоу по всей стране, появляясь в некоторых случаях, с Артуром Лионес, автором произведения «Второе пришествие: Сатанизм в Америке». Лионес, который с тех пор написал серию крутых детективов, посвятил много страниц ЛаВею во «Втором пришествии»:

«Антон Шандор ЛаВей, несмотря на утверждения его противников, является искренним и преданным человеком, и требует искренности и преданности от своих последователей. Он мобилизирует все силы в интересах одной цели: добиться контроля, чтобы получить власть через уже существующие социальные каналы. «Я представляю себе тот день, — спокойно сказал он мне в один прекрасный день в его доме, — когда трезубцы и пентаграммы устремятся в небо на крышах храмов вместо крестов. У меня есть цель в жизни и она будет выполнена». Возможно, это и случится, если его последователи не упустят из виду его нынешние цели и методы».

«Второе пришествие» было основным текстом о сатанизме, пока Лионес не написал еще одну книгу в 1988 году под названием «Сатана хочет тебя», которая дополняла его первую книгу, предлагая свежий материал об Антоне ЛаВее и развеивая большую часть истерических мифов о жертвоприношении животных и «ритуального насилия» детей, в которых Сатанисты обвинялись на протяжении многих лет.

Журнал Newsweek напечатал несколько статей, посвященных исследованиям ЛаВея. Одна из них, от 16 августа 1971 года, озаглавленная «Зло, кому-нибудь?», уже поднимала вопросы о подозрениях в «Сатанинских преступлений», которые преследуют ЛаВея и его организацию с самого начала. Ответ Антона был последовательным на протяжении многих лет: «Сатанизм, — настаивает он, — является разработкой двух кругов, элитарной группой, которой я всегда видел мою церковь, и модниками, которые становятся Сатанистами, потому что считают это нынешним трендом». Обнаружив, что убийство не находится в списке необходимых таинств Сатанизма, прилежные журналисты должны были найти что-то другое, чтобы побудить острые ощущения, которых ищет читатель. «Действительно, далекий от проповеди сексуальной или политической анархии, ЛаВей описывает свои цели, как создание полицейского государства, в котором слабым нет места и «ориентированному на успех лидерству» разрешается проводить таинственные ритуалы черной магии».

Из-за того, что ЛаВей использовал обнаженные женские тела в качестве алтарей (достаточно много фетишистов писали письменные запросы «рыжеволосому алтарю»), много мужских журналов были готовы выпустить статьи о Церкви Сатаны, с сочным, готовым оправданием для эротических снимков. Хотя большинство историй, сопровождающих фотографии, были ограничены древними мифами об оргиях дьявола, и обнаженных, пышных помощницах, привязанных к жертвенным алтарям, несколько статей были написаны Бертоном Вульфом, который в итоге написал столь необходимую биографию ЛаВея в 1974 году. Представление Вулфа о ЛаВее было четким и лаконичным, ужимая достаточно информации в одной книге, «Мститель дьявола». Уважаемый писатель с тремя предыдущими книгами на его счету, Вулф объяснил свой интерес к ЛаВею следующим образом:

«Одна из причин, почему я связался с ЛаВей и, в конце концов, написал о нем, это то, что его философия имеет смысл. Я впервые услышал его речь на заседании Лиги Сексуальной Свободы в 1967 году и сразу же был поражен его знаниями и практичностью. Все другие оккультисты, которых я встречал, слышал или читал, оказывались мошенниками, шарлатанами и безумцами. Но не ЛаВей. Он, может быть, был первый оккультист ... когда-либо выработавший рациональную и даже частично научную основу для своих убеждений и обрядов».

Бертон Вулф присоединился к церкви Антона в течение короткого периода в 1968 году, когда, как он пишет, «ЛаВей был еще в стадии проказничества. Ритуалы и вечеринки в его Черном доме были полны веселья и юмора, и я полностью отдавался забавам, таких как играя роль директора психиатрической больницы в обряде Безумие Логики». Вулф продолжал раздувать интерес к ЛаВею своими статьями вплоть до начала 80-х, и, хотя он решил выйти из Церкви Сатаны, так как он посчитал, что она превращается в «суровую, мстительную, крипто-фашистскую организацию», Вулф написал подробное введение в Сатанинскую Библию, которая была единственной биографической справкой о ЛаВее с тех пор, как «Мститель Дьявола» вышел из печати.

«Кто-то сделал мне большой комплимент в прошлом», — вспоминает ЛаВей, — когда он сказал обо мне: «Он уже больше не забавный». Вот тогда я понял, что я уже чего-то добился. Это случлось, когда Церкви было два или три года, и я понял — люди начали считать нас чем-то большим, чем просто сборищем для веселий и игр».

Роль общественного Дьявола может открыть двери в нужных местах. ЛаВей установил близкую дружбу с Дэвидом Плейделлом Бовари, наследником компании по производству боеприпасов Vickers и «крестником» сэра Бэзила Захарова. Бовари стал легендой в своем собственном роде, со своим поместьем, ставшим постоянным местом сбора богатой и знаменитой элиты. Через него ЛаВей познакомился с леди Сильвией Эшли, вдовой Кларка Гейбла, которую Антон описывает как породистую, приятную женщину с куриной грудью, такую же, как мать Элвуда П. Дауда в Харви. ЛаВей также встретила мать Абигайль Фолгер. Абигайль была первым ребенком, родившимся под гипнозом и, поскольку Зина была также рождена в тех же условиях, у Дианы и миссис Фолгер было достаточно общего, чтобы завязать дружбу. Алан Уотс пошел пострелять с ЛаВеем один раз и Антон нашел его довольно рассеянным, но «достаточно хорошим парнем. В нем была некая туманность, как и в Лири, которого я встретил на шоу Донахью, когда он еще вел трансляцию из Кливленда. Дочь Лири была с ним, и она казалась почти понятной. По словам д-ра Никсона, он был «простой душой»».

В свою очередь общество Бовари также познакомило ЛаВея с Джозефом Коттоном и его жена Пэт Мединой, которая однажды помогла Лавею запихнуть упрямого Тогаре обратно в контейнер, когда большой лев решил, что он не хочет покидать жилище. Говоря о Коттоне: «Он был прежде всего цирковой человек, настоящий актер, который имел сверхъестественное восприятия мира и человеческой природы. Совершенно не случайно, и не только из-за его актерских способностей, он играл свои роли».

Как и следовало ожидать, ЛаВей обнаружил, что лучше всего он может общаться с высшими слоями общества, несмотря на то, какими поддерживающими людей из нижних слоев не были. «Одной поддержки не достаточно, — признается ЛаВей, — понимание является первичным. А его я не могу получить без капельки интеллекта. Я не ценю поддержку по неправильным причинам, без обращения внимания на основную мотивацию — это менее, чем бесполезно. Мне не нужны тела только, чтобы заполнить скамьи, увеличить количество членов или получить благотворительные пожертвования. В большинстве случаев это утечка жизненной энергии от меня, а не от них».

«Мне бы хотелось думать, что президенты и мировые лидеры любого рода будут иметь некоторую особую признательность кому-то, кто действительно понимает их роль, давление, которому они подвергаются, избиратели, которых они должны удовлетворять... Это требует Сатанинского восприятия или хватки. Хотя лидер всегда ценит своих сторонников, которые никогда его не покидают и всегда сопереживают, они могут не иметь того дополнительного уровня эмпатии или взаимопонимания. Когда дело доходит до дела, по шкале от одного до десяти, у меня есть интуитивное чувство, что я найду больше согласия, поделюсь более глубоким пониманием с римским папой, чем с кем-то вроде Джона Кеннеди, например. Я не вижу точек соприкосновения с Джоном Кеннеди. В правильный момент, без лишнего обсуждения, мы поймем, что у нас одни и те же симпатии и антипатии в области музыки, фильмов, книг, интересных мест, мы можем говорить практически без слов. У меня нет подобного с Кеннеди. Я бы мог посочувствовать давлению его позиции, но не самого человека. Это частота».

На начало-середину 70-х, ЛаВей вернулся на некоторое время назад в Лос-Анджелес, и проживал в Розовом Дворце Джейн Мэнсфилд по адресу 10100 бульвар Сансет, который был приобретен другим членом Церкви Сатаны после смерти Джейн. Давнее знакомство Антона с кинобизнесом в то время разрослось еще более за счет включения многих актрис, актеров, писателей, режиссеров и продюсеров. Звезды кино легко присоединялись к ЛаВею и его философия — они всегда хотели немного поэкспериментировать больше, чем обычный человек. ЛаВей нашел очень радушную, откровенно восхищенную аудиторию, людей, принявший его за то, что он был более глубоким, чем его «драматическая» или «театральная» часть. Избранные Голливуда могли понять и посочувствовать ЛаВею, обвиняемого в позерстве, когда на самом деле он просто был верен своему архитипическому «Я». И ЛаВей, в свою очередь, оказался подпитываемым энергией от знакомых и дружелюбных достопримечательностей Голливуда.

Двое голливудских друзей ЛаВея, директор Франк Майло и его жена, актриса Салли Форрест, владеющих печально известным домом, где случилось двойное самоубийство Жана Харлоу/Пола Берна, где Джей Себринг жил во время убийств Мэнсона. Они предложили ЛаВею заманчивую сделку поменяться местами жительства для возможности съемок в то время уже известного Викторианского дома Антона в Сан-Франциско. Но на тот момент ЛаВеи уже попали под пристальное внимание вскоре после убийств и он чувствовал, что было бы неразумно давать журналистам больше поводов для обсуждений, чем уже существующих. Потом ЛаВей будет немножко сожалеть, что он не воспользовался этой возможностью. Предположительно, тот дом в Лос-Анжелесе был проклят, он имел тайные панели и историю, достаточную, чтобы конкурировать с пресловутым викторианским домом ЛаВея. Другие дома в Голливуде были также открыты для него, и так до сих пор. ЛаВей держал свою штаб-квартиру в Сан-Франциско, и ездил вверх и вниз по побережью иногда два и три раза в неделю. Карла и Зина оставалась в Сан-Франциско, в большинстве случаев, в штаб-квартире присутствовал один или несколько членов семьи ЛаВея. Карла, в то время около двадцати лет, пошла по стопам своего отца — читала лекции о Сатанизме и получала степень в области криминологии.

Роль наместника Дьявола на Земле открывала не только двери знаменитостей для ЛаВея, но многое, скрытое в их сердцах и умах. Ему стали известны секреты; секреты которые можно сказать только самому Дьяволу, не рискуя быть отвергнутым или неодобренным. Это всегда было частью мифа, что, как хранитель врат ада, пригодный и правильный дьявол должен был нести бремя зла человека, скрытого от других смертных. ЛаВей не обращал внимания на этот аспект своей роли. Тем не менее, верный своему неписаному кодексу преисподней, он не спешит раскрыть то, что как он чувствует, лучше бы осталось скрытым. «Я буду подставлять свою шею и рассказывать то, что я знаю; я уже достаточно непопулярен. В какое-то время я хотел разоблачить мифы, но реально страшной частью была реакция людей на просветление. Мифы были не так страшны, как то, что бы произошло, если я пытался бы их разоблачить».

В 1973 году, через год после выпуска «Сатанинских Ритуалов», издатели решили, что публика услышала достаточно о Сатанинской философии. Когда агент ЛаВея представил его очередную книгу, «Записная книжка Дьявола», на ежегодной международной книжной ярмарке во Франкфурте, на рукопись были размещены восторженные заявки. Но когда редакторы привезли ее обратно в Нью-Йорк для более детального рассмотрения, ЛаВея тихонько отложили. Части неопубликованных работ всплывали на протяжении многих лет в Сатанинском бюллетене «Раздвоенные копыта», но более крупные издательства посчитали их слишком провокационными для широкой публики. Один издатель, прочитав главу о ликантропических преобразованиях, воскликнул: «Ох, если это будет опубликовано, улицы просто загорятся!»

Количество членов в Церкви Сатаны постоянно росло. ЛаВей пытался включать посещение его последователей всего мира, где он бывал, благословляя их папским посещением их гротов, где он был встречен с избытой помпой людьми в черных накидках. «Это через некоторое время стало очень неловким. Я сходил с самолета, и там они меня встречали, сплоченная группа людей в черных бархатных плащах с капюшонами и с огромными Бафометами на шеях. Многие из наших последователей попроще не знали понятия тонкости или приличия. Я пытался представить культурный, воспитанный образ, а их идея протеста или шока заключалась в том, чтобы носить их «Сатанинские регалии» в ближайший фастфуд».

В то же время, Антон начал испытывать негативные аспекты существования в центре пристального внимания. ЛаВей был осажден с обеих сторон: от тех, кому не нравились его высказывания, и до «фанатов», которые создали проблемы простым желанием всегда находиться вокруг. После того, как ParisMatch напечатал фотографии и описание «Рубена», искривленного скелета, принадлежащего ЛаВею, врач, который лечил человека с болезнью Педжета, прежде чем он умер, позвонил в Медицинский центр UCSF и потребовал, чтоб они забрали скелет. Хотя больничные чиновники вначале не решались сделать это, врач поднял такой шум, что они были вынуждены забрать «Рубена» у ЛаВея. «Это был настоящий позор. Этот скелет получил больше внимания и признательности у Церкови Сатаны, чем в любом другом месте. Мы спасли его! Он, вероятно, был бы уничтожен среди обломков. Даже в музее, он будет просто еще один скелет среди сотен. У нас он был особенным».

Такой же печальный опыт был у ЛаВея и с Toгаре, его нубийским львом. Антон держал Toгаре как постоянного компаньона в течение трех лет, к большому удовольствию, средств массовой информации и школ Bay Area, где Toгаре часто посещал благотворительные  мероприятия для помощи диким животным. Родители со всех близлежащих районов привозили детей в странный дом ЛаВея, чтобы они могли погладить льва. Но после создания Церкви Сатаны, небольшая группа соседей ЛаВея обратились в городское управление, чтобы избавиться от Toгаре. Их жалобы: он был потенциально опасным для общества, он завалил задний двор ЛаВея большими, вонючими костями. Они требовали от полиции арестовать ЛаВея за то, что он позволял своему льву издавать «громкие или необычные звуки».

В конце концов, в 1967 году ЛаВеи были вынуждены подарить 500-фунтового Toгаре зоопарку Сан-Франциско. Расставание было мучительным как для человека, так и для льва, и ЛаВей наложил проклятие на виновных. В течение года, те из соседей, которые доносили на Toгаре уехали, умерли или исчезли.Toгаре произвел на свет многих детенышей, как в зоопарке, так и на ранчо актрисы Типпи Хедрен в Эктон, Калифорния, где Toгаре в конечном итоге прожил свои последние годы. В своей книге «Кошки Шамбалы», Хедрен описала Toгаре как «хорошего, но требовательного отца». Toгаре умер в 1981 году, на Вальпургиеву ночь.

В начале деятельности церкви, ЛаВей свободно печатал свой адрес и номер телефона на плакатах, поддельных свернутых купюрах (их оставляли лежащими на улице в качестве рекламного трюка), и позволял журналистам публиковать его адрес, если они того хотели. «Я не считаю, что я был наивен в этот период в моей жизни. Я просто хотел видеть мою Церковь Сатаны честной, открытой и доступной. У меня также была мечта быть в состоянии работать из моего собственного дома, как и большинство моих друзей, которые были писателями или артистами. Я представлял себе удовольствие вылезти из кровати и сразу же приступить к работе, без необходимости садиться в машину и ехать в офис или другое место. Я не думаю, что это неразумно. Но я не понимал тогда, какими вероломными могли бы быть люди». Зина и Карла, которые выросли, восхищаясь своим отцом и его организацией, вспоминают, что их единственный страх вырастать Сатанистами пришел извне, от людей, которые боялись деятельности их отца, или кто просто хотел испортить ему жизнь. Зина помнит, как однажды она шла домой из школы и какой-то чокнутый ожидал ее на пороге дома с ножом мясника. Она была научена родителями в такой чрезвычайной ситуации проходить мимо и делать вид, что она не живет там. С тех пор ЛаВей, как и большинство знаменитостей, создал жилье по всему миру, куда он может спрятаться так, чтобы больше не попасть в ловушку собственной популярности.

ЛаВей еще больше озлобился из-за преследований и угроз его семье и безопасности. Поэтому он стал еще более настороженно относятся к проявлениям враждебности, понимая опасность убить кого-то своим пистолетом 45 калибра, который он постоянно носил с собой. Как говорил Вулф, «ЛаВей, вняв изречению Д.Б. Шоу о том, что Супермен должен существовать в массе простого человечества, так тщательно, как среди диких зверей, не имея никакой надежды на доброту, или понимания, или чувства. Живя, как тренер больших кошек среди его львов, у него была своя своеобразная вера: вера в способность черной магии изменить обстоятельства в непосредственной окружающей среде, делая отступление ненужным».

Через несколько лет, ЛаВей начал урезать свое время административных работ, сосредоточив свои силы на его собственные проекты, а не связи с общественностью и личное служения своей все возрастающей пастве. По плану ЛаВея, это было время, чтобы «прекратить представление Сатанизма и начать практиковать его». Церковь Сатаны начала влиять на внешний мир и ЛаВей хотел развить новые направления среди членов, а не отнимать лучшую энергию для исполнения обязательных ритуалов. Период фактической открытой деятельности, приходящей непосредственно из викторианского дома ЛаВея была относительно короткой, но достаточной, чтобы оказать непоправимое влияние на общепринятую религию. «После этого оригинального взрыва, — вспоминает ЛаВей, — не было больше никакой необходимости в публичном зрелище и возмущении, вызываемом перевернутой католической мессой. Христианство становится все слабее с каждым днем. Это было просто погоняние мертвой лошади. Существует много других священных коров для атаки, и это то, что держит Сатанизм жизненно важным и процветающим».

Все еженедельные публичные церемонии в Черном Доме прекратились в 1972 году. Ответственность за Сатанинскую деятельность была перенесена на десятки Сатанинских Гротов, созданных по всему миру, с Центральнім Гротом (как вначале Черный дом ЛаВея и был создан), служащим только для контроля, утверждения и направления потенциала активных членов Церкви Сатаны.

К 1975 году завершилась полная реорганизация, и те немногие, кто не признавали Сатанинские идеалы ЛаВея, которые были заинтересованы только в том, что Антон называет «Первая фаза сатанизма» (т. е. групповые ритуалы, хула христианства в жестко структурированной, ограниченной форме) были отсеяны. Система гротов слабо поддерживалась и не строго управляется Центральным Гротом. ЛаВей хотел, чтобы его Церковь Сатаны действительно превратилась в каббалистическую подземную организацию, а не выродилась в вечный публичный карнавал или сатанинский клуб по переписке.

Притормозив деятельность «ложи», Лавей подчеркнул, что статус человека в Церкви Сатаны должен отражать его статус за пределами организации. Люди с высоким положением в мире за пределами Церкви должны получить соразмерное положение в группе, так как, объяснял ЛаВей причинам, это было истинным показателем того, насколько они были в состоянии применять сатанинские теории Малой и Большой Магии для своей собственной выгоды. Антон также смещал организационное внимание на тех, кто может принести материальную пользу Церкви кем и чем они были, а не только через трату много времени на непродуктивных «психических вампиров», какими бы верноподданными они ни были.

«Всегда должен быть справедливый обмен, — говорит ЛаВей. — Я понял, что многие люди присоединялись к нашим рядам просто потому, что это гарантировало друзей, или потому, что они хотели славы прохождения тестов, чтобы заработать степени, так же, как в Большой ложе. Напыщенные чудаки, которые снимают свои одежды и облачения и опять становятся местным водопроводчиком за пределами своей ложи. Они получали болеше «мрачного удовольствия» быть членами Церкви Сатаны, чем мы — от необходимости иметь их среди нас. Когда организация растет, групповая деятельность может только вызвать раздор, высасывать жизненную энергию, которая может быть лучше применена в другом месте и в конечном итоге стает контр продуктивной. Внушать людям, что они во всем правы и общество — во всем неправо, что те, кто действительно понимает их, и с кем они могут общаться находятся только в пределах группы, наносит ущерб в долгосрочной перспективе. Это только усиливает их неспособность справиться с большим миром».

«Это одна из причин, почему я распустил систему Гротов. Я хотел создать форум, слабо структурированную клику для продуктивных чужаков, а не неудачников, которые должны зависеть от группы. После реорганизации, у меня появилось больше свободы выбора. Я мог привлечь и оказать поддержку тем людям, которые используют их отчуждение — так же, как большинство руководителей, как правило, различают или отличают в некотором роде. Группа поощряет зависимость от верований и заблуждений, чтобы укрепить свое всемогущество вместо применения магии на индивидуальной основе, как описывает Сатанинская Библия. Вместо того, чтобы поощрять самостоятельность и честный скептицизм, я увидел, что моя группа впадает в слепую веру и нездоровый антропоморфизм. Это не то, чего я добивался, и я должен был что-то предпринять, чтобы направить Церковь Сатаны в нужное русло». Следовательно, ЛаВей разработал дьявольский способ «очистки дома», который в конечном итоге устранит большую часть наростов и административизма, которые, как ЛаВей чувствовал, уводили организацию от ее истинного предназначения.

В то же время ЛаВей начал переореениторвать приоритеты в мире, который он создал, он стал более избирательным с различными интервью, поскольку его двери уже были не открыты для любого человека с улицы, который захотел зайти на его лекции. Из-за этого довольно резкого прекращение деятельности, распространились слухи о конце Церкви Сатаны и смерти ЛаВея.

Конечно, были те, кто хотел продолжить групповую деятельность. Вместо того чтобы увидеть изменения ЛаВея как выход Церкви Сатаны за рамки «культа», где все действия строго диктуются центральной фигурой, некоторые члены чувствовали себя преданными ЛаВеем из-за прекращения возможности встреч с другими единомышленниками. Были также те, кто просто чувствовал зависть к ЛаВею с 1966 года, которые считали, что они могли сделать то же самое, только лучше. Во всем мире, как грибы после дождя, стали появляться группы, когда Антон попал в газеты, многие из них претендуют на более прославленную Сатанинскую родословную, чем оригинальная группа ЛаВея, и многие были начаты недовольными бывшими членами Церкви Сатаны: Церковь Сатанинского Братства, Ordo Templi Satanas, Орден Черного Овена, Храм Сета, Храм Матушки, Church of S.A.T.A.N., Твоя Церковь Сатаны, Орден Ваала,Сатанинская Церковь, Твоя ортодоксальная Сатанинская Церковь, и Церковь Сатанинского Освобождения — только несколько примеров, которые заявили о себе ЛаВею. Большинство из этих других групп были очень нежизнеспособны и разваливались в течении нескольких лет, так как борьба за власть и зависть были постоянной проблемой. Некоторые из них писали оскорбительные замечания на протяжении многих лет, которые ЛаВей просто игнорировал как «нелепое самодовольство», и некоторые, как сообщается, постоянно посылали демонические проклятия в направлении ЛаВея.

Однако, как говорит Арлин Фицджеральд в «Все, что вы хотели знать о колдовстве ... но боялись спросить», несмотря на все эти смертельные заклинания, Сатанинская Церковь Антона ЛаВея получила определенное признание и даже респектабельность в американском обществе, благодаря превосходному выбору времени».

«Так или иначе, контркультура была готова к сатанинскому первосвященнику и Антон был готов провозгласить себя Князем Тьмы...». Санфранциский журналист Мерла Зеллербах недавно написала об этой современной версии воплощения Сатаны в своей колонке Хроники. Как г-жа Зеллербах замечает, «Каждое успешное начинание имеет своих подражателей... Но пока еще энтузиастам черной мессы не удалось создать серьезную угрозу для ЛаВея и его выдающуюся роль как «Адвоката Дьявола».

Несмотря на изменения в структуре его организации, общественный резонанс от деятельности ЛаВея не пропадал с середины 50-х годов. В 1975 году Дик Рассел написал весьма проницательную статью «Антон ЛаВей: Сатанист, который хочет править миром» для журнала Argosy, следуя за Антоном из Голливуда в Дюранго для съемок фильма «Дождь дьявола» и, наконец, окончив интервью с ЛаВеем в Мехико-Сити. Уже тогда ЛаВей был описан как «практически недоступным для общественности. Он перемещался между тремя домами в Калифорнии и искал убежище в восточной части США и Европе, он стал почти мифическим отшельником». Рассел вплетает чисто личное впечатление о ЛаВее с обильными фактами, превращая свою статью в почти художественную интерпретацию того, как глубоко на него подействовали их встречи. В результате получился завораживающий портрет пугающе располагающего человека — призрачного, сверхъестественно проницательного, возможно, неустойчивого.

«Непроизвольно я начинаю смеяться. Вскоре Терразина смеется, и ЛаВей смеется, и кажется, что весь ресторан — весь мир должен смеяться».

«Слезы появились на моих глазах, когда я взглянул на него. Он подносит бокал вина к губам, улыбаясь, как большой усатый кот. Улыбка возвращает меня к реальности. В голове я пытаюсь сформулировать мой следующий вопрос».

... «Верите ли вы, что вы оставите свой след в истории?» Вопрос выскакивает из меня так быстро, что застает ЛаВея врасплох.

«Он задумывается на секунду, потом отвечает: «Было бы неискренним сказать, что я этого не сделал. Я честно считаю, что сто лет, когда большинство действующих лиц Уотергейтского скандала уже будут давно позабыты, люди будут помнить Антона ЛаВея.

Эгоистично, как может показаться на первый взгляд, я также искренне верю, что я делаю что-то, что поднимет самосознание человека. Даже если это маленький, крошечный шаг»».

Фред Харден в статье о ЛаВее для Hustler 1979-го года выступает в качестве моста между показной гласностью ЛаВея в 60-е и начала 70-х и тем, что ЛаВей называет «второй волной» Сатанизма, которая началась, достаточно подходяще, в 1984 году. Подробная статья Хардена проинформировала читателей Hustler о некоторых интимных подробностях отношений ЛаВея с Мэрилин Монро и Джейн Мэнсфилд и обсуждала длительное влияние ЛаВея на киноиндустрию.

«Несмотря на все его странности, ЛаВей остается человеком строгого закона и порядка, работая с полицией в расследовании преступлений, особенно убийств, где возникают признаки колдовства или демономании. Он не курит. Он пьет в меру. И он по-прежнему ценит женщин, особенно пышных блондинок.

«Далекий от скандальных и озорных выходок «60-х годов», ЛаВей сейчас варит свой котел Сатанинского учения с поистине Темной целью на уме — сделать мир более подходящим местом для дьяволов. «Мы, Сатанисты, гордимся тем, что мы — благородные дамы и господа, — греховные, возможно, но, тем не менее, дамы и господа».

Молодой Антон ЛаВей позирует с шарфом, позже "украденым" Мерилин Монро К 1948 году, когда ЛаВей играл в оркестровых ямах варьете Лос-Анджелеса (таким, как театр Майа, где он встретил Мерилин Монро), он уже выработал ту смесь Сатанинского и "нуар" образа, который стал его торговой маркой ЛаВей в пиджаке торговца билетами на карнавал; обратите внимание на яркий, вручную окрашенный галстук Шрам, который Антон получил в поножовщине, отчетливо виден на его щеке ЛаВей и Друг Сцена из ранней эротической фотосессии ЛаВея, "Живое обнаженное ранчо Салли Рэнд" на Всемирной ярмарке 1939 года на "Острове сокровищ" . На этом фото ЛаВей играет для собрания его друзей в пятницу вечером, за год до того, как он побрил голову и объявил о создании Церкви Сатаны в Вальпургиеву ночь 1966. Покойный д-р Сесил Никсон, со своим резным музыкальным автомаом Исидой,который играл репертуар из 3000 мелодий по голосовый команде. Только доктор Никсон знал точные настройки, необходимые для ее активации, и передал свои секреты Антону. Первая Сатанинская свадьба, которая получила международную огласку. ЛаВей венчает светскую львицу Джудит Дело и радикального журналиста Джона Раймонда в нечестивое супружество. Фото Джо Розенталя, который снимал поднятие флага на Иводзиме. Убийца Сьюзан Аткинс появляется из гроба в ее до-мэнсоновской вампирской роли в ЛаВеевском "Обзоре полуобнаженных ведьм". Черный Папа поощряет созревшую последовательницу к земным наслаждениям. Многие подобные фотографии были опубликованы в мужских журналах, в первые годы существования Церкви Сатаны. ЛаВей стоит на крыльце своего Черного Дома с Тогаре - нубийским львом, постоянным компаньоном на заре Церкви Сатаны. Любимое место отдыха ЛаВея, возле Кале Представительная фотография из короткой карьеры ЛаВея как полицейского фотографа Сан-францисского отдела полиции. Хотя его настоящим именем было Боэм, чиновники Эллис-Айленда характерно переименовали деда Антона по его последнему месту жительства, Левей (Франция). Он сохранил свою новую фамилию, изменив первое "е" на "а" Антон и одна из его ранних картин, около 1955 года. Этот знаменитый эскиз Джона Берримора на смертном одре был разработан Джоном Деккером на куске оберточной бумаги коричневого цвета. Деккер и Бэрримор были частью круга писателей Голливуда, актерами и кутилами, который также включает В.С.Поля, Бена Хехта и Джина Фаулера, писавших оды в честь Сатанинских сил и взяли на имена различных темных богов. Верховный жрец сидит между уфологом, компьютерщиком и иконоборцем, Жаком Валле (слева), и французским издателем, ("Утро магов"), спелеологом и Королем Гномов, Эйме Мишель. Карла Марица на обложке самого популярного в Бразилии журналa. ЛаВей получает мистические видения от создателя "Доктора Фибеса" , Боба Фуеста. Зина Галатея ЛаВей (Фото: Ник Боугас)

ЛаВей любил носить одежду стиля 1930-1940 годов, и его в насмешку называли гангстером или стилягой Изображет бездельника; возможно, перед вечерней партией в биллиард. Фотография ЛаВея на его рабочем цирковом удостоверении Двадцатилетний ЛаВей за органом театра Майтли Варлитц ЛаВея поощряли в его интересе к огнестрельному оружию во время поездки в новопостроенный Лас-Вегас с "бизнес-партнерами" его дяди - Багзи Зигелем и Мейером Лански В цирке Клайда Битти, Антон прошел путь от уборщика клеток до дрессировщика. К 17 годам ЛаВей одновременно ухаживал за восемью нубийскими львами и четырьмя бенгальскими тиграми в одной большой клетке. Во время своего пребывания в цирке и карнавале, он подружился со многими необычными персонажами, такими как Лу Джейкоб и его кореша - карлика Джимми Армстронга ЛаВей с литературными дружками из Weird Tales (слева направо) Джордж Хаас, Роберт Джонсон и Барбур Кларк Эштон Смит. ЛаВей и живущий с ним друг Первые публичные Сатанинские похороны, проведенные для Эдварда Д.Олсена. Кеннет Анжер виден центре фотографии, в черных одеждах чернокнижника. ЛаВей с его личным магическим символом: перевернутой пентаграммой, пронзенной молнией Главный представитель Дьявола. Антон и преданняя ученица, Джейн Мэнсфилд. Вставка: ЛаВей, Джейн, и семья. Фото ВальтераФишера. Фотография одного из андроидов ЛаВея в агонии Машина ЛаВея, призрачный, с гробоподобным носом Корд 1937 года Антон с писателем и редактором журнала "Famous Monsters of Filmland" и властелином научной фантастики, Форрест Дж. (Форри) Акерманом - слева, и голливудcким историком, режиссером и членом Магического Круга, Кеннетом Анжером. ЛаВей выходит из одного из своих автомобилей с помощью его давнего водителя и мажордома, Тони. ЛаВей на территории киностудии "20th Century Fox" с земляком и писателем Уиллом Фаулером (сын Джина Фаулера), который показан здесь практикующим френологию ЛаВея. Диана, спутница ЛаВея, 24 года. На этом недавнем портрете, Антон Шандор ЛаВей наносит ответный удар силам Невидимой Войны. (Фото: Ник Боугас) Первая жена Антона, Кэрол Стэнтон Захаров ЛаВей, внук Антона, родившийся в 1978 году. (Фото: Гетти Гизела)